Crimée
Debout sur une jambe tu laces ta sandalette,
et je vois un arbuste, à olives – électro-magnétiseur,
puis l’orbitation des choses, délicate causalité –
Qui bouge la pupille désintègre un lézard, comme par une prière.
La mer crépite en émetteur d’écume parasité
de mouches qui se regroupent, retourne-toi plus vite :
tu rencontres le khan, flanqué de deux échassiers,
picorant les axes de rotation, bataille de verre
en éclats. Dans l’humus clapotent les pavots.
Les éblouis – qu’ils aillent au Jugement par la pierre.
Mais circumnavigation s’amplifie, la précision originelle
du sang vivifie les envoûtés – les sauve.
Extrait de : Alexeï Parchtchikov : Erdöl, Kook, Berlin 2011
Traduit du russe par Jean-René Lassalle
Крым
Ты стоишь на одной ноге, застёгивая босоножку,
и я вижу куст масличный, а потом - магнитный,
и орбиты предметов, сцепленные осторожно, -
кто зрачком шевельнёт, свергнет ящерку, как молитвой.
Щёлкает море пакетником гребней, и разместится
иначе мушиная группка, а повернись круче -
встретишься с ханом, с ним две голенастые птицы,
он оси вращения перебирает, как куча
стеклянного боя. Пузырятся маки в почвах.
А ротозеям - сквозь камень бежать на Суд.
Но запуск вращенья и крови исходная точность
так восхищают, что остолбеневших - спасут.
Extrait de : Alexeï Parchtchikov : Erdöl, Kook, Berlin 2011
|○|
Les chats
Dans l’usine de production d’antibiotiques
errent les chats.
L’un – criblé de coquillages, dérivante
souche.
Un autre – maigre la langue pointée –
harpon à tison.
Le troisième – gigantesque comme un calme plat
sur le Golfe Persique.
Zigzaguant dans les halls pharmaceutiques
ils lèchent toutes pilules,
entre peste et choléra,
les grippes et la variole,
se faufilent entre les morts diverses.
Ils manipulent les choses, en tzars de l’indulgence,
et seulement quand ils crèvent, butent sur leur squelette.
Là le noiraud se recroqueville, et fouille dans la terre,
hallucinant qu’il y est enfoui.
Le blanc ici, anesthésié de drogues
se hérisse en graminées
autour de son cœur plumeté.
Les chats devinent qu’ils voient le paradis,
en devenant les points qui le tracent,
comme s’ils étendaient une bâche
avant de secouer l’arbre
aux pommes.
Ont capturé le paradis.
Alors ils partiront d’un pas mesuré
tels des mécaniciens longeant l’aile d’un avion,
captés par les forces de la disparition.
Et le paradis échappera à leurs griffes.
Et les dictateurs surgiront à leur rencontre.
Et leurs bottes écraseront les chats.
Néron se bat avec un chat.
Attila se bat avec un chat.
Ivan IV se bat avec un chat.
Lavrenti se bat avec un chat.
La Corée se bat avec un chat.
Kotov se bat mat avec un chat.
Un chat se bat avec un chat.
Mais le karaté des chats n’est rien comparé aux statues
des dictateurs.
Extrait de : Alexeï Parchtchikov : Erdöl, Kook, Berlin 2011
Traduit du russe par Jean-René Lassalle
Коты
По заводу, где делают левометицин,
бродят коты.
Один, словно топляк, обросший ракушками,
коряв.
Другой — длинный с вытянутым языком —
пожарный багор.
А третий — исполинский, как штиль
в Персидском заливе.
Ходят по фармазаводу
и слизывают таблетки
между чумой и холерой,
гриппом и оспой,
виясь между смертями.
Они огибают все, цари потворства,
и только околевая, обретают скелет.
Вот крючится черный, копает землю,
чудится ему, что он в ней зарыт.
А белый — наркотиками изнуренный,
перистый, словно ковыль,
сердечко в султанах.
Коты догадываются, что видят рай,
и становятся его опорными точками,
как если бы они натягивали брезент,
собираясь отряхивать яблоню.
Поймавшие рай.
И они пойдут равномерно,
как механики рядом с крылом самолета,
объятые силой исчезновения.
И выпустят рай из лап.
И выйдут диктаторы им навстречу.
И сокрушат котов сапогами.
Нерон в битве с котом.
Атилла в битве с котом.
Иван Четвертый в битве с котом.
Лаврентий в битве с котом.
Корея в битве с котом.
Котов в битве с котом.
Кот в битве с котом.
И ничто каратэ кота в сравнении со статуями
диктаторов.
Extrait de : Alexeï Parchtchikov : Erdöl, Kook, Berlin 2011
Présentation du poète Alexeï Parchtchikov par Jean-René Lassalle
[Jean-René Lassalle, choix et traductions]